епископ Иерусалимской Церкви
Родился на о. Хиосе в 1610 году.
В 1642 году на средства Коллегии Пропаганды (бывшая Конгрегация пропаганды веры) был отправлен в Константинополь, но уже в 1644 году должен был покинуть его, так как на патриарший престол взошел Парфений II, энергично боровшийся с иезуитским влиянием на Востоке.
Отправился в Угро-Валахию, где был на службе у тарговицкого митрополита Стефана и учителем ясского придворного училища; кроме того, занимался приготовлением к изданию на румынском языке Кормчей книги.
Отсюда уехал в Иерусалим с иерусалимским патриархом Паисием I, который прибыл сюда проездом из Москвы. 16 ноября 1651 года в Иерусалиме принял монашеский постриг, а 14 сентября 1652 году был возведён Патриархом Паисием в митрополита Газского; в своей митрополии не появился. В 1657 году жил опять в Валахии, где принимал участие в дворцовых заговорах. Преемник Патриарха Паисия Иерусалимского (умершего в 1661 году) Нектарий отлучил Лигарида от Церкви.
Получил предложение Патриарха Никона приехать в Москву и принять участие в предпринятых им церковных реформах. Но прибыл в Москву только 12 февраля 1662 года, в период распри между Алексеем Михайловичем и Никоном.
Паисий принял сторону царя и бояр. К нему обратился боярин Стрешнев с тридцатью вопросами, в которых изложил поведение Никона и спрашивал у Паисия Лигарида ответа. Паисий Лигарид ответил полным осуждением Никона; подлинное заглавие его ответа: «Отписка боярину Семену Лукьяновичу Стрешневу митрополита Газского Паисия на тридесять вопросов ответы новых обычаев Никоновых, бывшего патриарха Московского в 7171 г.».
Приобрёл влияние на царя благодаря своей учёности. Он первый посоветовал царю пригласить восточных патриархов для суда над Никоном; сам же он не принимал явного участия в Соборе, хотя был приглашён патриархами к тайному совещанию. Выступал в роли переводчиков для Патриарха Макария Антиохийского и Паисия Александрийского, прибывших в Москву в ноябре 1666 года для суда по делу Патриарха Никона. В период суда сблизился с Симеоном Полоцким , который выступал в качестве его толмача с латинского.
Пользовался своим влиянием для выпрашивания у царя милостей, ходатайствовал за своих соотечественников и даже сам занимался торговлей. Всё это время Паисий Лигарид незаконно пользовался титулом митрополита, так как давно уже был лишён кафедры и даже анафемствован как еретик патриархами Константинопольским и Иерусалимским за написанную им книгу о подвижниках и патриархах, в которой он выступил в защиту папской власти. Известие о том пришло в Москву 29 июля 1668 года, но не испортило его отношений с Алексеем Михайловичем; напротив, последний ходатайствовал о прощении Паисия перед патриархом Иерусалимским Нектарием. 23 сентября 1669 года в Москве была получена грамота от преемника Патриарха Нектария Патриарха Досифея, подтверждающая «вины» Лигарида; тем не менее 24 января 1670 года в Москву прибыла разрешительная грамота от Досифея, формально прощающая Лигарида и восстанавливающая его в архиерейском достоинстве. Но менее 2 месяцев спустя Лигарид был снова запрещён. Дальнейшие хлопоты Алексея Михайловича результата не принесли.
24 мая 1672 года, по указу государя, был отпущен из Москвы в Палестину через Киев, но был задержен в тот же день и отпущен 13 февраля 1673 года. Остановился в Киеве, где пребывал под надзором местных властей по указу государя; писал в Москву донесения с жалобами на притеснения от местных властей и доносами на местное духовенство. В августе 1675 года был вызван в Москву, но явился не сразу, видимо, опасаясь государева гнева. 1 сентября 1676 года, уже при Феодоре Алексеевиче, отпущен из Москвы без денежного содержания и вновь прибыл в Киев.
Умер в Киеве 24 августа 1678 года; погребён, по указу государя, в Братском монастыре в Киеве.
Ему принадлежат: изъяснение Божественной Литургии, написанное в духе латинства историческое сочинение о патриаршествовавших в Иерусалиме, история о-ва Хиоса и история осуждения патриарха Никона, вошедшая в третий том книги У. Пальмера «Патриарх и царь».
Паисий Лигарид
(или Лихарид; в миру Пантелеймон) - митрополит Газы Иерусалимской, дух. писатель, ум. 24 августа 1678 в Киеве, в Братском монастыре. Чуждый нам по своему происхождению, он, однако, "по великому своему участию, - как выразился митр. Евгений ("Слов. о писат. дух. чина", II), - в деле низложения патр. Никона принадлежит к истории нашей". Паисий был родом грек с о. Хиоса, воспитание получил в Риме, в иезуитской коллегии, основанной папой Григорием XIII для греков и, по показанию патр. Никона ("Возражение Никона патр. против вопросов бояр. Сим. Стрешнева и на ответы Паисиевы", по списку Воскрес. Новоиерусалим. мон. XVII в.), там принял священний сан. Вследствие сего, Фабриций поместил его в списке греков латиномудрствовавших. Есть также известие, что он был учителем в Яссах, в Молдавии, и в 1650 г. принимал участие в известном богословском диспуте "о вере" с греками старца Арсения Суханова. Потом он удалился на Восток и, по собственному свидетельству, был в Иерусалиме протопопом. Там то он постригся в монахи и посвящен был митрополитом в Солунь, а оттуда переведен в Газу Иерусалимскую. Неизвестно, за какие проступки подвергся он потом запрещению патриарха и долго скитался по Греции и Италии. Известный справщик богослужебных книг Арсений Грек, по его просьбе, писал о нем патр. Никону, как о человеке обширной учености, а Константинопольский патр. Парфений отзывался о нем же, как о знатоке церковных правил. И действительно, по отзыву С. М. Соловьева, П. Лигарид был самый образованный, самый представительный из греческих духовных лиц, являвшихся в Москву. Ho H. И. Субботин к этому прибавляет, что он "был в то же время самый истый Гречин, какой только приезжал когда-либо в Россию, - хитрый, льстивый, пронырливый". П. В. Знаменский именует Лигарида интриганом, жертвовавшим для своих выгод и долгом, и совестью; преосв. Филарет прибытие Паисия в Россию относит к несчастью церкви. Никон, нуждаясь в образованных людях, был весьма рад иметь при себе Паисия, которому и писал об этом 1 декабря 1656 г. Но неизвестно, по какому поводу не состоялся тогда приезд к нам Паисия.
Он появился в России в начале 1662 г. под именем митрополита Газского Предтечева монастыря. В то время прошло уже более четырех лет, как произошла размолвка между "собинными друзьями" ц. Алексеем Михайловичем и патр. Никоном, причем размолвка эта успела вырасти в открытую вражду. Паисий сразу очутился в неловком положении между царем и патриархом, одинаково к нему расположенными. "Не знаю, куда мне обратиться! - откровенно писал он в одном из своих писем, - потому что никто не может работать двоим господам?.." Вскоре, однако, как и следовало ожидать, Паисий перешел на сторону врагов Никона. Он начал с того, что подал царю письмо, в коем убеждал его ревностнее заняться делом Никона для блага Церкви и государства. Уже здесь Паисий не обошелся без укоров по адресу патриарха. Никон отвечал ему в свою защиту пространной грамотой на латинском языке. Тогда Лигарид выступил против Никона с открытым обличением корня всех зол - самолюбия; уговаривал патриарха "покаяться", "смириться, воздав кесарево кесареви" (П. Лигарид "О соборе, быв. в Москве на Никона" [Это соч. П. Лигарида известно по греческ. списку, переписанному в Египте в 1-й четв. XVIII ст. и находящемуся ныне в Московской Синод. библиот., под № 469; оно составлено Паисием в Москве, посвящено ц. Алексею Михайловичу и делится на три части, с подразделением каждой на главы; две первые части переведены кем-то на русс. яз. Списки перевода имеются в Главн. Арх. М. И. Д. в Москве и в библиот. Москов. Дух. Акад.], ч. 1, гл. ХIII). Не внял Никон советам Паисия, но еще более раздражился, грозил отдаться на суд папы. Угроза эта произвела сильное впечатление в Москве. Паисия пригласили в Патриаршую палату и поручили ему разобрать заявление Никона и выяснить, имеет ли он право обращаться в Рим. Паисий на основании византийских хроник решил вопрос в отрицательном смысле. Успешное исполнение этого поручения возвысило Лигарида в глазах врагов патриарха. На него стали смотреть, как на ученого мужа, дорогого человека в столь тревожное время. Его каноническими познаниями задумал воспользоваться один из злейших врагов патр. Никона, боярин Стрешнев. Стрешнев предложил Паисию 30 вопросов, в которых излагалось поведение Никона и отношения патриарха к царю, с требованием письменного ответа на них для доклада государю. Паисий со всей гибкостью ума отвечал на эти вопросы полным осуждением всех действий Никона. Ответы его составили целую тетрадь, озаглавленную "Отписка боярину Симону Лукьяновичу Стрешневу митр. газского Паисия на тридесять вопросов ответы новых обычаев Никоновых, бывшего патр. Московского во 171 году" (оригинал хран. в Госуд. архиве в СПб.). Ответы эти Паисий представил Стрешневу при письме, в котором говорил, призывая Бога во свидетели, будто, "не хотел для осуждения завидных людей того дела начинати, ведаючи, что явную недружбу и неприятство иметь буду с патриархом"; выразил сожаление, что не знает русского языка, а должен довольствоваться плохими переводчиками, которые, "чего не разумеют, опускают, или толкуют противо любви и воли своей, покрываючи свою глупость". Еще большую услугу противникам Московского патриарха оказал П. Лигарид советом объявить восточным патриархам все дело о Никоне.
Царским указом 21 декабря 1662 г. было повелено созвать в Москве, в мае или июне 1663 г., собор, пригласив на него вселенских патриархов и русских архиереев. Паисий составил для патриархов 25 подобных же вопросов, на какие отвечал сам по делу Никона, но только имя последнего ни в одном из них не упоминалось. Вопросы и пригласительные грамоты патриархам повез иерод. Мелетий, соотечественник и друг Лигарида. Тем временем началось Боборыкинское дело, и Паисию пришлось видеться впервые лицом к лицу с Никоном. Боборыкин, как известно, подал донос, будто Никон проклял ц. Алексея Михайловича. Для разъяснения этого дела была отправлена в Воскресенский монастырь комиссия; во главе ее поставили Лигарида. Озлобленный Никон жестоко разругал столь ненавистного ему грека. "Лучше бы мне было не видеть такого чудовища, - говорил Никон царю по возвращении из Воскресенского монастыря; - лучше бы я хотел быть слепым и глухим, чтоб не слышать его циклопских криков и громкой болтовни!" Между тем, над головой Лигарида стали собираться тучи. Восточные патриархи отозвались на царское приглашение (1664 г.). При этом патр. Иерусалимский Нектарий, проведав, что Паисий ищет титула экзарха патриаршеского и уже называется так в Москве, объявлял через своего посланного, что это самозванство. Затем и Никон, узнав, разными путями, преимущественно же через греков, служивших и нашим, и вашим, о разных проделках своего врага, всякий раз, как только представлялось ему нужным, пользовался этими сведениями. Озадаченный Паисий особой челобитной на имя государя ходатайствовал, чтобы взведенные на него обвинения были рассмотрены собором. Собор был созван во дворце после Фоминой недели в 1665 г. Многочисленные свидетели показали в защиту Лигарида. Тогда последний стал просить царя отпустить его домой, "пока не съехался в царствующий град Москву собор вселенский"... "Если столько терплю еще до собора, - прибавлял он, - то что же буду терпеть после? Довольно уже, всемилостивейший государь, довольно! Не могу более служить твоей святой палате"... Царь, разумеется, не отпустил Паисия: он теперь более, чем когда-либо, был нужен Алексею Михайловичу. Хотя нельзя отрицать того, что верить Лигариду он стал менее прежнего. В бумагах Приказа Тайных Дел сохранилась грамота патр. константинопольского Дионисия от 12 ноября 1666 г., в которой он рекомендует в качестве своего заместителя на соборе П. Лигарида, именуя его "святым и благоразумным, рассудным и сведущим" в церковных делах. Царю вздумалось проверить через келаря Чудова монастыря Савву, поручал ли п. Дионисий митр. газскому быть его представителем на соборе. И вот тут-то и открылось, что Дионисий подобного поручения Паисию не давал и грамоты никакой не посылал. "П. Лигарид лоза не константинопольского престола, я его православным не называю", - писал Дионисий. Так что с тех пор об экзаршестве своем Паисий больше уже не заикался.
В ожидании прибытия восточных патриархов сехались в Москву русские архиереи. В феврале 1666 г. открылся собор по делам раскола. Лигарид не участвовал на нем, но ему, как человеку ученейшему, царь и собор поручили составить опровержение на челобитную попа Никиты из Суздаля, заключавшую в себе возражения против новоисправленных печатных книг. А так как Паисий русского языка не знал, то челобитную Никиты пришлось для него перевести. Вследствие этого обстоятелства Лигард не имел возможности вникнуть, как следует, во все подробности содержания челобитной; отсюда и труд его оставляет желать многого. Написанные Паисием на латинском языке, а потом переведенные на русский Симеоном Полоцким (библ. Моск. Дух. Акад., рукоп. № 68) "ответы обличительные на церковных противников", в количестве 31-го, на такое же число возражений Никиты "ефемерного теолога, даже концем перста не вкусившего теологии", отличаются общностью. Как иностранец, Паисий старался углубляться во внутренний смысл русской жизни и в расколе видел одно лишь порождение невежества, главнейшим средством против которого, как и следовало ожидать, признавал просвещение.
2-го ноября 1666 г. приехали в Москву патриархи александрийский Паисий и антиохийский Макарий. П. Лигарид по приказанию государя был приставлен к ним для ознакомления их во всех подробностях с делом Никона. Сохранилась записка Лигарида с изложением вин московского патриарха. Можно себе представить, чего только ни наговорил в ней Паисий на Никона! 7 ноября начались заседания собора для суда над Никоном. Их было 8. Паисий присутствовал на 2-м (разрешил вопросы об уместности, праве и значении созванного собора), 5-м и, кажется, 8-м, по окончании же соборных прений, когда крутицкий митр. Павел и рязанский митр. Иларион вдруг отказались подписать приговор над Никоном, Паисий много содействовал убеждению их (сказал 3 речи в защиту царской власти), так что упорствовавшие архиереи не только подписали соборный акт о низложении Никона, но даже еще вынуждены были просить о прощении (П. Лигарид "О соб. на Ник.", III, гл. IX-XI).
12 декабря 1666 г. был осужден Никон и сослан в Ферапонтов монастырь; не сдобровал, однако, и Паисий. В 1668 г. патр. Иерусалимский Нектарий уведомлял ц. Алексея, что Паисий за самовольную и продолжительную отлучку из своей епархии н некоторые вины давно уже проклят и лишен святительского сана. Но царь, будучи признателен Паисию за участие его в деле Никона, просил патр. Иерусалимского снять с Лигарида запрещение. И патриарх, "ради прощения и любви самодержца русского", освободил Паисия от отлучения и проклятия. В конце весны 1672 г. П. Лигарид собрался домой. В VII т. "Дополн. к Акт. историч.", под № 55, помещено "Дело об отпуске из Москвы в Палестину Газского митр. Паисия", а в нем указ ц. Алексея Михайловича в Монастырский Приказ от 31 мая: "указал вел. государь отпустить с Москвы в Палестину Газского митр. Паисия, а на Симоновском подворье, где он жил, хоромы и сад, и погреб, и всякое строение, по его вел. государя указу, приказано беречь посольского Приказу греческого яз. переводчику Миколаю Спотариусу..." Сверх того, царь предписывал киевскому воеводе кн. Григ. Аф. Козловскому с товарищи, что когда Паисий будет в Киеве, то чтобы ему с людьми давали "кормец по рассмотренью". Вследствие сего, местные власти оказывали Паисию полную предупредительность. В Киеве Паисия, вместе "с причетники и с племянником и с служки", поместили в Софийском монастыре. Киев Паисию понравился. Он там остался и начал преподавать в Академии философию. По свидетельству м. Евгения, лекции его по этому предмету хранились в бумагах московского проф. Ант. Ал. Барсова. В 1673 г. киевские воеводы доносили царю, что Паисий "со слезами бьет челом, чтобы ему или позволили вернуться в Москву, или бы прибавили поденного корма". Государь, снисходя на его просьбу, велел спросить у него: куда он хочет ехать - в Москву или за рубеж? Паисий отвечал, что "для своей болезни и за стужею к Москве ехать не сможет, а за рубеж за воинскими людьми ехать нельзя", и просил позволения остаться в Киеве. Тем не менее, в Киеве он оставался не долго. Он и оттуда стал делать царю доносы на киевское духовенство. В 1676 г. мы видим Паисия опять в Москве. Долго ли он пробыл в Москве, не знаем. Но оттуда он снова воротился в Киев, где и умер. 6 декабря 1693 п. Адриан писал киевскому митр. Варлааму, чтобы он "после успшего... Лигарида Газского митр.... в Киеве... мощи святыя и книги... и что чего-либо сыщется" возвратил патр. Иерусалимскому Досифею, ибо, "пишут, яко брат Лигарид Газский книги и мощи святых иные взял из Иерусалима, иные из Газские епархии" (рукоп. сборн. Чудова мон., № 330, л. 337).
М. Евгений, "Слов. о писат. дух. чина", II, 145-8; А. В. Горский, "Неск. свед. о П. Лигариде до приб. его в Россию" в "Прибавл. к твор. св. отцов" 1862, XXI, 133; Макарий, "Истор. Русс. Церк." 1883, XII, 379-380, 462, 754-7; Филарет Черниг., "Истор. Русс. Церкви", 1862, период 4-й, с. 41; Соловьев, "Ист. России", 1880, XI, 268-9; Н. И. Субботин, "Дело патр. Никона", М., 1862, с. 49, 176-7; П. В. Знаменский, "Руковод. к русс. церк. ист.", Каз., 1876, с. 233; "Симбир. Сборник", М., 1845, с. 47, 73; Г. А. Воробьев, "П. Лигарид 1662-76" в "Русс. Арх." 1893, I, 11-26, 447; а также: Л. Я. Лавровский, "О Паисии Лигариде" в "Христ. Чтен." 1889, № 11-12, с. 672-736 (с опровержением многих мнений о П. Л.), и проф. Н. Ф. Каптерев, "Характер отнош. России к правосл. Востоку", 1885 (с приведением документов о смерти П. Л.). Кроме привед. иследователей, о П. Лигариде писали: В. Пальмер, посвятивший ему III т. своего (не переведенного на русс. яз.) соч. "The Patriarch and the Tzar", London, 1873, и Н. А. Гюббенет, написавший "Историч. исслед. дела патр. Никона" СПб., 1882. В 1-й полов. текущего столетия акад. А. А. Куник и П. П. Строев собирали разные русские и иностранные сведения для биографии Паисия (Н. П. Барсуков, "Жизнь и труды П. М. Строева", СПб., 1870, стр. 463), но они до сих пор не изданы.
Г. Воробьев.
{Половцов}
Паисий Лигарид
Грек, бывший Митрополит Газы Иерусалимской, по великому своему участию в деле низложения Патриарха Никона принадлежит к Истории нашей Церкви. Он родился в Архипелажском острове Хиос, воспитывался в Риме и, как говорит Патриарх Никон в своих Возражениях , был там Католицким Священником; а по Каталогу Грека Димитрия Прокопия, у Альберта Фабриция в его Bibliotheca Graeca Tom XI ed 3 pag. 782 изданному, был учителем в Ясской Молдавской школе; потом удалился на Восток и, как сам он в оправдании от Никоновых нареканий, поданном Царю Алексею Михайловичу 1666 г. Декабря 31 дня, писал, был в Иерусалиме Протопопом; потом постригся в Монахи и посвящен Митрополитом в Солунь, и наконец переведен там же чином в Газу Иерусалимскую. Около 1660 г. приехал он в Россию с одобрительною Грамотою от Константинопольского Патриарха Парфения Кумкума, который представлял его, как знающего Церковные Уставы и способного к употреблению в дело при исследовании поступков Патриарха Никона. Из сего видно, что его, или по крайней мере кого-нибудь подобного ему нарочно вызывали для сего дела. По сему-то Государем и Боярами, недовольными Никоном, он принят был весьма милостиво. Боярин Семен Лукьянович Стрешнев, один из сильнейших врагов Патриарха, предложил Паисию 30 вопросов, наклоненных к поступкам Никоновым, и Паисий написал на них Канонические ответы в осуждение Никону. Потом он писал все Царские Отношения к Восточным Патриархам по делу сего Патриарха и был в числе главных на него возмутителей Российского Духовенства. За то и Никон не щадил его и лично и заочно, укоряя беглецом , прешельником , бродягою , еретиком , и не имеющим свидетельства о Чине своем. После и действительно открылось, и сам Царь Алексей Михайлович в 1668 году от Иерусалимского Патриарха Нектария получил уведомительную Грамоту, что сей Паисий за самовольную и долговременную его отлучку от своей Епархии и некоторые вины давно уже проклят и лишен достоинства своего. По сему-то, может быть, Паисий отказался присутствовать и на Московском Соборе против Никона; однако ж был на нем и подписался с прочими под Приговором и под бывшими еще после того Соборными Установлениями, а потом взял от Царя увольнение в отечество. Но, доехавши до Киева, там остановился, пока Царь исходатайствовал от Нектариева преемника, Иерусалимского Патриарха Досифея, и от Константинопольского Парфения ему прощение и разрешение. Между тем, пребывая в Киеве с пенсионом царским, он вызвался в Академии преподавать философию, но исполнял сие только несколько месяцев, а доносами на Киевское Духовенство начал было и оттуда возмущать Царя. Где он скончался, неизвестно; а жил опять в Москве еще в 1676 году, как видно из его писем к Царю , которые вместе с другими Актами по делу Никонову, как и Грамоты и Ответы Восточных Патриархов , подлинниками находятся в Московском архиве Иностранных дел. Там же в бумагах покойного профессора Барсова остаются и Паисиевы Киевские философские лекции на латинском языке.
Селлий в своем Каталоге о писателях говорит, что во время пребывания в Москве курляндца Иакова Рейтенфелса, Паисий собрал Записки о Вере (Commentaria non nulla ad Religionem spectantia); a no просьбе одного шведского, там же пребывавшего, Посла (Иоанна Лиленталя) в 1666 г. написал Трактат о Вере Греков и Россиян , относительно Святой Евхаристии (Tractatus de Fide Craecorum et Moscovitarum cirea Sacrosanctum Evcharistiae Mysterium). По сказанию Алб. Фабриция (Biblioth. Gr. Tom X, pag.436), книга сия издана Арнольдом 1666 г. в книге De perpetuitate Fidei Catholicae de S. Evcharistia (О преемственности Католической Веры в Св. Евхаристию . - лат. ). Фабриций в упомянутом месте полагает Паисия в списке Греков Латиномудрствовавших. Да и в Московском архиве Иностранных дел есть его Письма к Кардиналу Барберину и к Стригонийскому Архиепископу Келефину. Все сии Письма , как и к Царю Алексею Михайловичу, писаны на латинском языке. (См. к сему статью о НиконеПатриархе ). Грек Димитрий Прокопий (в вышеупомянутом месте) свидетельствует, что разные его сочинения остались неизданными. В Московской Патриаршей библиотеке между рукописями Греческими есть его Предисловие к переводу Номоканона Властарева на простой греческий язык.
Паисий Лигарид был колоритным и типичным левантийским священнослужителем XVII в. – человеком блестящих талантов, но с циничным складом мышления и полностью аморальным.
Предположительно - его парсуна:
Он родился на острове Хиос в 1612 г. В возрасте тринадцати лет его приняли учеником в школу Св. Афанасия в Риме, основанную папой Григорием XIII для униатских греков. Он закончил ее с высшим отличием в 1636 г. Один из руководителей школы, известный ученый Лев Аллаций хвалил Паисия следующими словами: «Пытливый ум; твердый характер; хорошо начитан, особенно – в церковных вопросах; даровитый и артистичный оратор как на классическом, так и на современном греческом, не чуждый классической поэзии; человек, готовый пролить свою кровь за католическую веру».
В 1641 г. Паисия послали в Константинополь в качестве миссионера римской Конгрегации пропаганды веры. Конгрегация была довольна его деятельностью, и вскоре ему увеличили жалование. В 1644 г. из-за жалоб греко-православного патриарха Константинопольского Паисий вынужден был покинуть город и направиться в Молдавию. Около 1651 г. он встретился там с греко-православным патриархом Иерусалима, тоже Паисием, и был принят им в православную церковь. Паисий Лигарид стал православным монахом.
На следующий год патриарх Паисий рукоположил Лигарида православным митрополитом Газы в Палестине. Лигарид принял этот титул, но в свою епархию так и не поехал. К 1657 г. он жил в Валахии. Несмотря на официальное обращение в православие, Лигарид продолжал посылать донесения в Конгрегацию Пропаганды и получать оттуда, жалование.
Патриарх Никон, постоянно разыскивавший талантливых греческих ученых, услышал о Лигариде и в 1657 г. пригласил его в Москву. Лигарид не отклонил предложения, но и не спешил воспользоваться им. Он появился в Москве в начале 1662 г. Нет сомнения в том, что, благодаря выгодному сложению Валахии, в которой он находился, и через которую (как и через Молдавию) шел постоянный поток греческих священников, монахов и купцов по дороге в Киев и Москву, Лигарид был прекрасно осведомлен о разрыве между царем и патриархом, а также о намерении бояр воспользоваться авторитетом восточных патриархов против Никона.
Представляется вполне вероятным, что бояре, которые были осведомлены, что Никон приглашал Лигарида, по всей вероятности попытались войти с ним в контакт и привлечь его на свою сторону.
Паисий сразу очутился в неловком положении между царем и патриархом, одинаково к нему расположенными. "Не знаю, куда мне обратиться! - откровенно писал он в одном из своих писем, - потому что никто не может работать двоим господам?.." Во всяком случае, когда Лигарид приехал в Москву, он предложил свои услуги боярской партии и стал главной опорой царя в кампания против Никона.
Его каноническими познаниями задумал воспользоваться один из злейших врагов Никона, боярин Стрешнев. Стрешнев предложил Паисию 30 вопросов, в которых излагалось поведение Никона и отношения патриарха к царю, с требованием письменного ответа на них для доклада государю. Паисий со всей гибкостью ума отвечал на эти вопросы полным осуждением всех действий Никона. Ответы его составили целую тетрадь и полностью удовлетворили царя Алексея Михайловича, безоговорочно с того момента поверившего Паисию.
В ходе многодневных обсуждений в боярской верхушке действий против Никона Паисий Лигарид порекомендовал, чтобы подготовили заявление об ошибочности действий Никона; затем, чтобы проконсультировались у восточных патриархов; и в-третьих, чтобы Никон предстал перед судом нового церковного Собора.
Царским указом 21 декабря 1662 г. было повелено созвать в Москве, в мае или июне 1663 г., собор, пригласив на него вселенских патриархов и русских архиереев. Паисий составил для патриархов 25 подобных же вопросов, на какие отвечал сам по делу Никона, но только имя последнего ни в одном из них не упоминалось. Вопросы и пригласительные грамоты патриархам повез иеродиакон Мелетий, соотечественник и друг Лигарида.
Между тем, над головой Лигарида стали собираться тучи. Восточные патриархи отозвались на царское приглашение (1664 г.). При этом патриарх Иерусалимский Нектарий, проведав, что Паисий ищет титула экзарха патриаршеского и уже называется так в Москве, объявлял через своего посланного, что это самозванство. Затем и Никон, узнав, разными путями, преимущественно же через греков, служивших и нашим, и вашим, о разных проделках своего врага, всякий раз, как только представлялось ему нужным, пользовался этими сведениями. Он, зная, кем был Лигарид, ругал его, называя «вором», «нехристем», «собакой», «самоставленником», «мужиком».
Паисий, уверенный в собственной безопасности, вытекавшей из осознания царем его специфической нужности, особой челобитной на имя государя ходатайствовал, чтобы взведенные на него обвинения были рассмотрены собором. Собор был созван во дворце после Фоминой недели в 1665 г. Многочисленные свидетели показали в защиту Лигарида. Тогда последний стал просить царя отпустить его домой, "пока не съехался в царствующий град Москву собор вселенский"... "Если столько терплю еще до собора, - прибавлял он, - то что же буду терпеть после? Довольно уже, всемилостивейший государь, довольно! Не могу более служить твоей святой палате"...
Царь, разумеется, не отпустил Паисия: он теперь более, чем когда-либо, был нужен Алексею Михайловичу. Хотя нельзя отрицать того, что верить Лигариду он стал менее прежнего. Этому способствовала история с грамотой патриарха константинопольского Дионисия от 12 ноября 1666 г., в которой он рекомендует в качестве своего заместителя на соборе Лигарида, именуя его "святым и благоразумным, рассудным и сведущим" в церковных делах. Грамотку эту предъявил сам Паисий. Царю вздумалось проверить через келаря Чудова монастыря Савву, поручал ли Дионисий митрополиту газскому быть его представителем на соборе. И вот тут-то и открылось, что Дионисий подобного поручения Паисию не давал и грамоты никакой не посылал. "Паисий Лигарид лоза не константинопольского престола, я его православным не называю", - писал Дионисий. Так что с тех пор об экзаршестве своем Паисий больше уже не заикался.
2-го ноября 1666 г. приехали в Москву патриархи александрийский Паисий и антиохийский Макарий. Лигарид по приказанию государя был приставлен к ним для ознакомления их во всех подробностях с делом Никона. Сохранилась записка Лигарида с изложением вин московского патриарха. Чего только ни наговорил в ней Паисий на Никона!
7 ноября начались заседания собора для суда над Никоном. Их было 8. Паисий присутствовал на 2-м (разрешил вопросы об уместности, праве и значении созванного собора), 5-м и, кажется, 8-м, по окончании же соборных прений, когда крутицкий митрополит Павел и рязанский митрополит Иларион вдруг отказались подписать приговор над Никоном, Паисий много содействовал убеждению их (сказал 3 речи в защиту царской власти), так что упорствовавшие архиереи не только подписали соборный акт о низложении Никона, но даже еще вынуждены были просить царя о прощении.
Кроме низвержения Никона причастен Паисий и к тем жестоким словам по отношению к приверженцам старой веры, к тем жестоким действиям против них, которые были оглашены на соборе. Именно греческие патриархи с подачи Лигарида настояли на этих решениях, которые и знаменуют собой точку невозврата - после них ни о каком примирении между сторонниками старой и новой вер речь уже не шла.
В 1668 г. патриарх Иерусалимский Нектарий уведомлял царя, что Паисий за самовольную и продолжительную отлучку из своей епархии и некоторые вины давно уже проклят и лишен святительского сана. Но царь, будучи признателен Паисию за участие его в деле Никона, просил патриарха Иерусалимского снять с Лигарида запрещение. И патриарх, "ради прощения и любви самодержца русского", освободил Паисия от отлучения и проклятия.
В конце весны 1672 г. Лигарид собрался домой через Киев. В Киеве Паисия, вместе "с причетники и с племянником и с служки", поместили в Софийском монастыре. Киев Паисию понравился. Он там остался и начал преподавать в Академии философию. В 1673 г. киевские воеводы доносили царю, что Паисий "со слезами бьет челом, чтобы ему или позволили вернуться в Москву, или бы прибавили поденного корма". Государь, снисходя на его просьбу, велел спросить у него: куда он хочет ехать - в Москву или за рубеж? Паисий отвечал, что "для своей болезни и за стужею к Москве ехать не сможет, а за рубеж за воинскими людьми ехать нельзя", и просил позволения остаться в Киеве. Тем не менее, в Киеве он оставался не долго. Он и оттуда стал делать царю доносы на киевское духовенство. В 1676 г. Паисий опять в Москве. Долго ли он пробыл в Москве, неизвестно, но смерть застала его в Киеве в 1678 г.
После его смерти, выяснилось, что и на руку он был нечист, изрядно поимев книг и мощей святых. Так, 6 декабря 1693 патриарх Адриан писал киевскому митрополиту Варлааму, чтобы он "после успшего... Лигарида Газского митр.... в Киеве... мощи святыя и книги... и что чего-либо сыщется" возвратил патриарху Иерусалимскому Досифею, ибо, "пишут, яко брат Лигарид Газский книги и мощи святых иные взял из Иерусалима, иные из Газские епархии"
Итог деятельности этой вши можно подвести словами Н.Каптерева:
"Эти пришельцы, ломая русскую церковную старину, решая у нас разные церковные вопросы, тем самым не исправляли будто бы затемнившееся православие Русской церкви, а только искажали его. Как русским было не признать глубокаго унижения своей церкви и всего русскаго в том обстоятельстве, что на святой Руси всеми церковными делами орудует и заправляет выходец из Турции, запрещенный архиерей, авантюрист, лишенный своим патриархом кафедры и сана и даже не признаваемый самими восточными патриархами за православнаго..."
Неистовство и гнев Аввакума, боль и душевные муки Ивана Неронова, готовность к страданиям и смерти боярыни Морозовой и сестры её княгини Урусовой идут отсюда, от этого горького унижения, от бессильного возмущения ползанием этих кровососущих гнид по Русской земле...
Отправлен в Рим , где получил образование в греческой коллегии; окончил курс в со степенью доктора богословия.
Отсюда он уехал в Иерусалим с иерусалимским патриархом Паисием , который прибыл сюда проездом из Москвы . В посвящен в Иерусалиме в монахи, а в в митрополита Газского, но в своей митрополии Паисий Лигарид так и не появился; в он жил опять в Валахии , где принимал участие в дворцовых заговорах.
Тут застает его предложение патриарха Никона приехать в Россию и принять участие в предпринятых им церковных реформах. Но только в Паисий Лигарид прибыл в Россию в самый разгар распри между Алексеем Михайловичем и Никоном.
Паисий Лигарид принял сторону царя и бояр – врагов патриарха. К нему обратился боярин Стрешнев с тридцатью вопросами, в которых изложил поведение Никона и спрашивал у Паисий Лигарид ответа. Паисий Лигарид ответил полным осуждением Никона; подлинное заглавие его ответа: «Отписка боярину Семену Лукьяновичу Стрешневу митрополита Газского Паисия на тридесять вопросов ответы новых обычаев Никоновых, бывшего патриарха Московского в 171 г.».
Паисий Лигарид приобрел влияние на царя благодаря своей учености. Он первый посоветовал царю пригласить восточных патриархов для суда над Никоном; сам же он не принимал явного участия в соборе, хотя был приглашен патриархами к тайному совещанию.
Своим влиянием Паисий Лигарид пользовался для выпрашивания у царя подачек, ходатайствовал за своих соотечественников и даже сам занимался торговлей. Все это время Паисий Лигарид незаконно пользовался титулом митрополита, так как давно уже был лишен кафедры и даже анафематствован как еретик патриархами Константинопольским и Иерусалимским за написанную им книгу о подвижниках и патриархах, в которой он выступил в защиту папской власти. Известие об этом пришло в Москву в , но не испортило отношений между Паисий Лигарид и Алексеем Михайловичем; напротив, последний ходатайствовал о прощении Паисий Лигарид перед патриархом Иерусалимским Каптерев, Характер отношений России к православному Востоку, М., 1885;
Источники
- Христианство: Энциклопедический словарь: в 3 т.: Большая Российская Энциклопедия, 1995.
(или Лихарид; в миру Пантелеймон) - митрополит Газы Иерусалимской, дух. писатель, ум. 24 августа 1678 в Киеве, в Братском монастыре.
Чуждый нам по своему происхождению, он, однако, "по великому своему участию, - как выразился митр. Евгений ("Слов. о писат. дух. чина", II), - в деле низложения патр. Никона принадлежит к истории нашей". Паисий был родом грек с о. Хиоса, воспитание получил в Риме, в иезуитской коллегии, основанной папой Григорием XIII для греков и, по показанию патр. Никона ("Возражение Никона патр. против вопросов бояр. Сим. Стрешнева и на ответы Паисиевы", по списку Воскрес.
Новоиерусалим. мон. XVII в.), там принял священний сан. Вследствие сего, Фабриций поместил его в списке греков латиномудрствовавших.
Есть также известие, что он был учителем в Яссах, в Молдавии, и в 1650 г. принимал участие в известном богословском диспуте "о вере" с греками старца Арсения Суханова.
Потом он удалился на Восток и, по собственному свидетельству, был в Иерусалиме протопопом.
Там то он постригся в монахи и посвящен был митрополитом в Солунь, а оттуда переведен в Газу Иерусалимскую.
Неизвестно, за какие проступки подвергся он потом запрещению патриарха и долго скитался по Греции и Италии.
Известный справщик богослужебных книг Арсений Грек, по его просьбе, писал о нем патр. Никону, как о человеке обширной учености, а Константинопольский патр. Парфений отзывался о нем же, как о знатоке церковных правил.
И действительно, по отзыву С. М. Соловьева, П. Лигарид был самый образованный, самый представительный из греческих духовных лиц, являвшихся в Москву. Ho H. И. Субботин к этому прибавляет, что он "был в то же время самый истый Гречин, какой только приезжал когда-либо в Россию, - хитрый, льстивый, пронырливый". П. В. Знаменский именует Лигарида интриганом, жертвовавшим для своих выгод и долгом, и совестью; преосв.
Филарет прибытие Паисия в Россию относит к несчастью церкви.
Никон, нуждаясь в образованных людях, был весьма рад иметь при себе Паисия, которому и писал об этом 1 декабря 1656 г. Но неизвестно, по какому поводу не состоялся тогда приезд к нам Паисия.
Он появился в России в начале 1662 г. под именем митрополита Газского Предтечева монастыря.
В то время прошло уже более четырех лет, как произошла размолвка между "собинными друзьями" ц. Алексеем Михайловичем и патр. Никоном, причем размолвка эта успела вырасти в открытую вражду.
Паисий сразу очутился в неловком положении между царем и патриархом, одинаково к нему расположенными. "Не знаю, куда мне обратиться! - откровенно писал он в одном из своих писем, - потому что никто не может работать двоим господам?.." Вскоре, однако, как и следовало ожидать, Паисий перешел на сторону врагов Никона.
Он начал с того, что подал царю письмо, в коем убеждал его ревностнее заняться делом Никона для блага Церкви и государства.
Уже здесь Паисий не обошелся без укоров по адресу патриарха.
Никон отвечал ему в свою защиту пространной грамотой на латинском языке. Тогда Лигарид выступил против Никона с открытым обличением корня всех зол - самолюбия; уговаривал патриарха "покаяться", "смириться, воздав кесарево кесареви" (П. Лигарид "О соборе, быв. в Москве на Никона" [Это соч. П. Лигарида известно по греческ. списку, переписанному в Египте в 1-й четв. XVIII ст. и находящемуся ныне в Московской Синод. библиот., под № 469; оно составлено Паисием в Москве, посвящено ц. Алексею Михайловичу и делится на три части, с подразделением каждой на главы; две первые части переведены кем-то на русс. яз. Списки перевода имеются в Главн. Арх. М. И. Д. в Москве и в библиот.
Москов. Дух. Акад.], ч. 1, гл. ХIII). Не внял Никон советам Паисия, но еще более раздражился, грозил отдаться на суд папы. Угроза эта произвела сильное впечатление в Москве.
Паисия пригласили в Патриаршую палату и поручили ему разобрать заявление Никона и выяснить, имеет ли он право обращаться в Рим. Паисий на основании византийских хроник решил вопрос в отрицательном смысле.
Успешное исполнение этого поручения возвысило Лигарида в глазах врагов патриарха.
На него стали смотреть, как на ученого мужа, дорогого человека в столь тревожное время. Его каноническими познаниями задумал воспользоваться один из злейших врагов патр. Никона, боярин Стрешнев.
Стрешнев предложил Паисию 30 вопросов, в которых излагалось поведение Никона и отношения патриарха к царю, с требованием письменного ответа на них для доклада государю.
Паисий со всей гибкостью ума отвечал на эти вопросы полным осуждением всех действий Никона.
Ответы его составили целую тетрадь, озаглавленную "Отписка боярину Симону Лукьяновичу Стрешневу митр. газского Паисия на тридесять вопросов ответы новых обычаев Никоновых, бывшего патр. Московского во 171 году" (оригинал хран. в Госуд. архиве в СПб.). Ответы эти Паисий представил Стрешневу при письме, в котором говорил, призывая Бога во свидетели, будто, "не хотел для осуждения завидных людей того дела начинати, ведаючи, что явную недружбу и неприятство иметь буду с патриархом"; выразил сожаление, что не знает русского языка, а должен довольствоваться плохими переводчиками, которые, "чего не разумеют, опускают, или толкуют противо любви и воли своей, покрываючи свою глупость". Еще большую услугу противникам Московского патриарха оказал П. Лигарид советом объявить восточным патриархам все дело о Никоне.
Царским указом 21 декабря 1662 г. было повелено созвать в Москве, в мае или июне 1663 г., собор, пригласив на него вселенских патриархов и русских архиереев.
Паисий составил для патриархов 25 подобных же вопросов, на какие отвечал сам по делу Никона, но только имя последнего ни в одном из них не упоминалось.
Вопросы и пригласительные грамоты патриархам повез иерод. Мелетий, соотечественник и друг Лигарида.
Тем временем началось Боборыкинское дело, и Паисию пришлось видеться впервые лицом к лицу с Никоном.
Боборыкин, как известно, подал донос, будто Никон проклял ц. Алексея Михайловича.
Для разъяснения этого дела была отправлена в Воскресенский монастырь комиссия; во главе ее поставили Лигарида.
Озлобленный Никон жестоко разругал столь ненавистного ему грека. "Лучше бы мне было не видеть такого чудовища, - говорил Никон царю по возвращении из Воскресенского монастыря; - лучше бы я хотел быть слепым и глухим, чтоб не слышать его циклопских криков и громкой болтовни!" Между тем, над головой Лигарида стали собираться тучи. Восточные патриархи отозвались на царское приглашение (1664 г.). При этом патр. Иерусалимский Нектарий, проведав, что Паисий ищет титула экзарха патриаршеского и уже называется так в Москве, объявлял через своего посланного, что это самозванство.
Затем и Никон, узнав, разными путями, преимущественно же через греков, служивших и нашим, и вашим, о разных проделках своего врага, всякий раз, как только представлялось ему нужным, пользовался этими сведениями.
Озадаченный Паисий особой челобитной на имя государя ходатайствовал, чтобы взведенные на него обвинения были рассмотрены собором.
Собор был созван во дворце после Фоминой недели в 1665 г. Многочисленные свидетели показали в защиту Лигарида.
Тогда последний стал просить царя отпустить его домой, "пока не съехался в царствующий град Москву собор вселенский"... "Если столько терплю еще до собора, - прибавлял он, - то что же буду терпеть после? Довольно уже, всемилостивейший государь, довольно! Не могу более служить твоей святой палате"... Царь, разумеется, не отпустил Паисия: он теперь более, чем когда-либо, был нужен Алексею Михайловичу.
Хотя нельзя отрицать того, что верить Лигариду он стал менее прежнего.
В бумагах Приказа Тайных Дел сохранилась грамота патр. константинопольского Дионисия от 12 ноября 1666 г., в которой он рекомендует в качестве своего заместителя на соборе П. Лигарида, именуя его "святым и благоразумным, рассудным и сведущим" в церковных делах. Царю вздумалось проверить через келаря Чудова монастыря Савву, поручал ли п. Дионисий митр. газскому быть его представителем на соборе.
И вот тут-то и открылось, что Дионисий подобного поручения Паисию не давал и грамоты никакой не посылал. "П. Лигарид лоза не константинопольского престола, я его православным не называю", - писал Дионисий.
Так что с тех пор об экзаршестве своем Паисий больше уже не заикался.
В ожидании прибытия восточных патриархов сехались в Москву русские архиереи.
В феврале 1666 г. открылся собор по делам раскола.
Лигарид не участвовал на нем, но ему, как человеку ученейшему, царь и собор поручили составить опровержение на челобитную попа Никиты из Суздаля, заключавшую в себе возражения против новоисправленных печатных книг. А так как Паисий русского языка не знал, то челобитную Никиты пришлось для него перевести.
Вследствие этого обстоятелства Лигард не имел возможности вникнуть, как следует, во все подробности содержания челобитной; отсюда и труд его оставляет желать многого.
Написанные Паисием на латинском языке, а потом переведенные на русский Симеоном Полоцким (библ. Моск. Дух. Акад., рукоп. № 68) "ответы обличительные на церковных противников", в количестве 31-го, на такое же число возражений Никиты "ефемерного теолога, даже концем перста не вкусившего теологии", отличаются общностью.
Как иностранец, Паисий старался углубляться во внутренний смысл русской жизни и в расколе видел одно лишь порождение невежества, главнейшим средством против которого, как и следовало ожидать, признавал просвещение. 2-го ноября 1666 г. приехали в Москву патриархи александрийский Паисий и антиохийский Макарий.
П. Лигарид по приказанию государя был приставлен к ним для ознакомления их во всех подробностях с делом Никона.
Сохранилась записка Лигарида с изложением вин московского патриарха.
Можно себе представить, чего только ни наговорил в ней Паисий на Никона! 7 ноября начались заседания собора для суда над Никоном.
Их было 8. Паисий присутствовал на 2-м (разрешил вопросы об уместности, праве и значении созванного собора), 5-м и, кажется, 8-м, по окончании же соборных прений, когда крутицкий митр. Павел и рязанский митр. Иларион вдруг отказались подписать приговор над Никоном, Паисий много содействовал убеждению их (сказал 3 речи в защиту царской власти), так что упорствовавшие архиереи не только подписали соборный акт о низложении Никона, но даже еще вынуждены были просить о прощении (П. Лигарид "О соб. на Ник.", III, гл. IX-XI). 12 декабря 1666 г. был осужден Никон и сослан в Ферапонтов монастырь; не сдобровал, однако, и Паисий.
В 1668 г. патр. Иерусалимский Нектарий уведомлял ц. Алексея, что Паисий за самовольную и продолжительную отлучку из своей епархии н некоторые вины давно уже проклят и лишен святительского сана. Но царь, будучи признателен Паисию за участие его в деле Никона, просил патр. Иерусалимского снять с Лигарида запрещение.
И патриарх, "ради прощения и любви самодержца русского", освободил Паисия от отлучения и проклятия.
В конце весны 1672 г. П. Лигарид собрался домой. В VII т. "Дополн. к Акт. историч.", под № 55, помещено "Дело об отпуске из Москвы в Палестину Газского митр. Паисия", а в нем указ ц. Алексея Михайловича в Монастырский Приказ от 31 мая: "указал вел. государь отпустить с Москвы в Палестину Газского митр. Паисия, а на Симоновском подворье, где он жил, хоромы и сад, и погреб, и всякое строение, по его вел. государя указу, приказано беречь посольского Приказу греческого яз. переводчику Миколаю Спотариусу..." Сверх того, царь предписывал киевскому воеводе кн. Григ. Аф. Козловскому с товарищи, что когда Паисий будет в Киеве, то чтобы ему с людьми давали "кормец по рассмотренью". Вследствие сего, местные власти оказывали Паисию полную предупредительность.
В Киеве Паисия, вместе "с причетники и с племянником и с служки", поместили в Софийском монастыре.
Киев Паисию понравился.
Он там остался и начал преподавать в Академии философию.
По свидетельству м. Евгения, лекции его по этому предмету хранились в бумагах московского проф. Ант. Ал. Барсова.
В 1673 г. киевские воеводы доносили царю, что Паисий "со слезами бьет челом, чтобы ему или позволили вернуться в Москву, или бы прибавили поденного корма". Государь, снисходя на его просьбу, велел спросить у него: куда он хочет ехать - в Москву или за рубеж? Паисий отвечал, что "для своей болезни и за стужею к Москве ехать не сможет, а за рубеж за воинскими людьми ехать нельзя", и просил позволения остаться в Киеве. Тем не менее, в Киеве он оставался не долго. Он и оттуда стал делать царю доносы на киевское духовенство.
В 1676 г. мы видим Паисия опять в Москве.
Долго ли он пробыл в Москве, не знаем. Но оттуда он снова воротился в Киев, где и умер. 6 декабря 1693 п. Адриан писал киевскому митр. Варлааму, чтобы он "после успшего... Лигарида Газского митр.... в Киеве... мощи святыя и книги... и что чего-либо сыщется" возвратил патр. Иерусалимскому Досифею, ибо, "пишут, яко брат Лигарид Газский книги и мощи святых иные взял из Иерусалима, иные из Газские епархии" (рукоп. сборн. Чудова мон., № 330, л. 337). М. Евгений, "Слов. о писат. дух. чина", II, 145-8; А. В. Горский, "Неск. свед. о П. Лигариде до приб. его в Россию" в "Прибавл. к твор. св. отцов" 1862, XXI, 133; Макарий, "Истор. Русс. Церк." 1883, XII, 379-380, 462, 754-7; Филарет Черниг., "Истор. Русс. Церкви", 1862, период 4-й, с. 41; Соловьев, "Ист. России", 1880, XI, 268-9; Н. И. Субботин, "Дело патр. Никона", М., 1862, с. 49, 176-7; П. В. Знаменский, "Руковод. к русс. церк. ист.", Каз., 1876, с. 233; "Симбир.
Сборник", М., 1845, с. 47, 73; Г. А. Воробьев, "П. Лигарид 1662-76" в "Русс. Арх." 1893, I, 11-26, 447; а также: Л. Я. Лавровский, "О Паисии Лигариде" в "Христ. Чтен." 1889, № 11-12, с. 672-736 (с опровержением многих мнений о П. Л.), и проф. Н. Ф. Каптерев, "Характер отнош. России к правосл.
Востоку", 1885 (с приведением документов о смерти П. Л.). Кроме привед. иследователей, о П. Лигариде писали: В. Пальмер, посвятивший ему III т. своего (не переведенного на русс. яз.) соч. "The Patriarch and the Tzar", London, 1873, и Н. А. Гюббенет, написавший "Историч. исслед. дела патр. Никона" СПб., 1882. В 1-й полов. текущего столетия акад. А. А. Куник и П. П. Строев собирали разные русские и иностранные сведения для биографии Паисия (Н. П. Барсуков, "Жизнь и труды П. М. Строева", СПб., 1870, стр. 463), но они до сих пор не изданы.
Г. Воробьев. {Половцов} Паисий Лигарид - Грек, бывший Митрополит Газы Иерусалимской, по великому своему участию в деле низложения Патриарха Никона принадлежит к Истории нашей Церкви.
Он родился в Архипелажском острове Хиос, воспитывался в Риме и, как говорит Патриарх Никон в своих Возражениях, был там Католицким Священником; а по Каталогу Грека Димитрия Прокопия, у Альберта Фабриция в его Bibliotheca Graeca Tom XI ed 3 pag. 782 изданному, был учителем в Ясской Молдавской школе; потом удалился на Восток и, как сам он в оправдании от Никоновых нареканий, поданном Царю Алексею Михайловичу 1666 г. Декабря 31 дня, писал, был в Иерусалиме Протопопом; потом постригся в Монахи и посвящен Митрополитом в Солунь, и наконец переведен там же чином в Газу Иерусалимскую.
Около 1660 г. приехал он в Россию с одобрительною Грамотою от Константинопольского Патриарха Парфения Кумкума, который представлял его, как знающего Церковные Уставы и способного к употреблению в дело при исследовании поступков Патриарха Никона.
Из сего видно, что его, или по крайней мере кого-нибудь подобного ему нарочно вызывали для сего дела. По сему-то Государем и Боярами, недовольными Никоном, он принят был весьма милостиво.
Боярин Семен Лукьянович Стрешнев, один из сильнейших врагов Патриарха, предложил Паисию 30 вопросов, наклоненных к поступкам Никоновым, и Паисий написал на них Канонические ответы в осуждение Никону.
Потом он писал все Царские Отношения к Восточным Патриархам по делу сего Патриарха и был в числе главных на него возмутителей Российского Духовенства.
За то и Никон не щадил его и лично и заочно, укоряя беглецом, прешельником, бродягою, еретиком, и не имеющим свидетельства о Чине своем. После и действительно открылось, и сам Царь Алексей Михайлович в 1668 году от Иерусалимского Патриарха Нектария получил уведомительную Грамоту, что сей Паисий за самовольную и долговременную его отлучку от своей Епархии и некоторые вины давно уже проклят и лишен достоинства своего.
По сему-то, может быть, Паисий отказался присутствовать и на Московском Соборе против Никона; однако ж был на нем и подписался с прочими под Приговором и под бывшими еще после того Соборными Установлениями, а потом взял от Царя увольнение в отечество.
Но, доехавши до Киева, там остановился, пока Царь исходатайствовал от Нектариева преемника, Иерусалимского Патриарха Досифея, и от Константинопольского Парфения ему прощение и разрешение.
Между тем, пребывая в Киеве с пенсионом царским, он вызвался в Академии преподавать философию, но исполнял сие только несколько месяцев, а доносами на Киевское Духовенство начал было и оттуда возмущать Царя. Где он скончался, неизвестно; а жил опять в Москве еще в 1676 году, как видно из его писем к Царю, которые вместе с другими Актами по делу Никонову, как и Грамоты и Ответы Восточных Патриархов, подлинниками находятся в Московском архиве Иностранных дел. Там же в бумагах покойного профессора Барсова остаются и Паисиевы Киевские философские лекции на латинском языке. Селлий в своем Каталоге о писателях говорит, что во время пребывания в Москве курляндца Иакова Рейтенфелса, Паисий собрал Записки о Вере (Commentaria non nulla ad Religionem spectantia); a no просьбе одного шведского, там же пребывавшего, Посла (Иоанна Лиленталя) в 1666 г. написал Трактат о Вере Греков и Россиян, относительно Святой Евхаристии (Tractatus de Fide Craecorum et Moscovitarum cirea Sacrosanctum Evcharistiae Mysterium). По сказанию Алб. Фабриция (Biblioth. Gr. Tom X, pag.436), книга сия издана Арнольдом 1666 г. в книге De perpetuitate Fidei Catholicae de S. Evcharistia (О преемственности Католической Веры в Св. Евхаристию. - лат.). Фабриций в упомянутом месте полагает Паисия в списке Греков Латиномудрствовавших.
Да и в Московском архиве Иностранных дел есть его Письма к Кардиналу Барберину и к Стригонийскому Архиепископу Келефину.
Все сии Письма, как и к Царю Алексею Михайловичу, писаны на латинском языке. (См. к сему статью о Никоне Патриархе).
Грек Димитрий Прокопий (в вышеупомянутом месте) свидетельствует, что разные его сочинения остались неизданными.
В Московской Патриаршей библиотеке между рукописями Греческими есть его Предисловие к переводу Номоканона Властарева на простой греческий язык. {Болховитинов} Паисий Лигарид митрополит газский, в бытность в Москве присутствовавший на Московском соборе и усердствовавший в осуждении патриарха Никона, 1666 г. {Половцов}
